Приговоренные к безумию - Страница 2

Последние несколько дней каждое новое дело представляло собой вариацию на ту же тему. Семейные ссоры, оканчивающиеся гибелью одного из супругов, уличные схватки с летальным исходом, даже драки не на жизнь, а на смерть из-за последней порции мороженого.

«Жара делает людей глупыми и жадными, – думала Ева, – а это сочетание ведет к кровопролитию».

В ней самой пробуждалась жажда крови при мысли о необходимости провести несколько часов в фешенебельном ресторане, болтая с незнакомыми людьми.

Вот что бывает, когда выходишь замуж за человека, у которого достаточно денег, чтобы купить пару континентов!

Самому Рорку нравились подобные мероприятия. Он чувствовал себя как дома, поедая икру в пятизвездочном ресторане, – впрочем, как правило, оказывалось, что этот ресторан принадлежит ему. Пожалуй, к концу второго года их брака ей следовало бы перестать раздражаться из-за этого.

Ева со вздохом поднялась из-за стола.

– Вы еще здесь? – Пибоди, ее помощница, остановилась в дверях кабинета. – Я думала, у вас какой-то шикарный обед.

– Еще есть время. – Взглянув на часы, Ева ощутила чувство вины. Она уже опаздывала. – Я только что закончила с прыгуном с панели.

Пибоди, чья летняя униформа выглядела абсолютно свежей, несмотря на жару, внимательно посмотрела на нее.

– Надеюсь, вы не нарочно тянете время, лейтенант?

– Один из жителей нашего города, которых я поклялась защищать, окончил жизнь раздавленным, как клоп, на Пятой авеню. Думаю, он заслуживает лишних тридцати минут моего времени!

Пибоди притворно вздохнула.

– Должно быть, нелегко надеть красивое платье, нацепить бриллианты и давиться шампанским и омарами рядом с самым красивым мужчиной на планете. Не знаю, как вы это выдержите, Даллас.

– Заткнись!

– Мне хорошо: я могу спокойно отправиться с Макнабом в местную пиццерию, где мы честно разделим на двоих одну пиццу и счет. – Пибоди печально покачала головой. – Не могу выразить, насколько виноватой я себя чувствую!

– Кажется, ты напрашиваешься на неприятности, Пибоди?

– Нет, сэр. Всего лишь предлагаю вам поддержку и сочувствие в это трудное время.

– Поцелуй меня в задницу!

Не зная, сердиться ей или смеяться, Ева собралась уходить, когда на ее столе запищал телефон.

– Сказать им, сэр, что ваш рабочий день окончен?

– Разве я не велела тебе заткнуться? – Повернувшись к столу, Ева взяла трубку. – Отдел убийств. Даллас.

– Лейтенант…

Ева не сразу узнала голос молодого полисмена Трухарта – таким он был напряженным.

– Трухарт?

– Лейтенант, – повторил он, судорожно глотнув. – Произошел несчастный случай. В ответ на… Короче, мне пришлось убить его.

– Вы на дежурстве? – Ева вывела на экран его местонахождение.

– Да, сэр. То есть нет… Точно не знаю.

– Возьмите себя в руки, Трухарт!

– Сэр, я только что закончил смену и шел домой пешком. И вдруг какая-то женщина в окне позвала на помощь. Я бросился туда. На четвертом этаже в коридоре лежал мужчина – мертвый или без сознания; его голова была в крови. А женщина в квартире продолжала кричать. Я вошел туда и увидел, что на нее нападает другой мужчина, вооруженный битой. Я попытался его остановить, но он бросился на меня, игнорируя все предупреждения. И мне пришлось применить парализатор. Клянусь, я хотел только оглушить его, но он мертв!

– Слушайте меня, Трухарт. Обеспечьте охрану здания, доложите об инциденте официально и сообщите, что я в курсе и еду к вам, как только вызову медпомощь. Вы первым оказались на месте происшествия, так что действуйте согласно правилам. Понятно?

– Да, сэр. Наверное, мне следовало сначала доложить официально…

– Оставайтесь на месте, Трухарт. Я выезжаю. Пибоди! – скомандовала Ева, направляясь к двери.

– Да, сэр. Я с вами.

* * *

Когда Ева подъехала к зданию, у обочины стояли носом друг к другу две полицейские машины и втиснувшийся между ними фургон «Скорой помощи». Местность была из тех, где люди чаще разбегаются, чем скапливаются при появлении полиции, поэтому на тротуаре находилось лишь несколько зевак, которым велели держаться подальше.

Двое патрульных, стоящих у входа, при виде Евы обменялись настороженными взглядами. Как-никак, она была начальством.

– Коп не должен наезжать на другого копа за то, что он выполнил свою работу, – пробормотал один из них.

Ева резко остановилась. Все в Управлении знали, что эту высокую худощавую женщину с золотисто-карими глазами, коротко остриженными волосами и узким лицом лучше не сердить. Ее взгляд становился холодным и бесстрастным, как у змеи, а ямочка на твердом подбородке, способном выдержать удар кулаком, куда-то исчезала.

Патрульный съежился под ее взглядом.

– Коп не должен удивляться тому, что другой коп тоже выполняет свою работу, – холодно отозвалась Ева. – Когда я ее выполню, у вас будут проблемы, полисмен. А пока заткнитесь.

Войдя в тесный вестибюль, Ева нажала кнопку единственного лифта. Она вся кипела, но это не было связано с жарой.

– Почему некоторые патрульные всегда готовы вцепиться в глотку старшему по званию?

– Это всего лишь нервы, Даллас, – ответила Пибоди, когда они вошли в кабину. – Большинство копов из Главного управления знают Трухарта. Они понимают, что ему грозят неприятности.

– Что верно, то верно. Самое большее, что мы можем для него сделать, это проследить, чтобы здесь все было в порядке. Он уже достаточно напортачил. Нужно было официально отрапортовать о происшедшем, а потом уже связываться со мной.